Вячеслав Морозов - Адмирал ФСБ (Герой России Герман Угрюмов). "потеря этого человека аукнется для всей страны" Орт фильм угрюмов герман алексеевич биография

10 октября 1948 - 31 мая 2001

деятель органов государственной безопасности России, адмирал

Молодые годы и служба на флоте

Родился в семье рабочего, участника Великой Отечественной войны. Русский. Рос и учился на станции Бишкиль Чебаркульского района Челябинской области. После окончания средней школы вновь уехал в Астрахань, где поступил в судоремонтное ПТУ.

В Военно-Морском Флоте СССР с 1967 года: курсант химического факультета Каспийского высшего военно-морского училища имени С. М. Кирова в городе Баку . Окончил училище в 1972 году. Служил на Каспийской военной флотилии с 1972 года в должности старшего помощника командира, а с 1973 года - командира большого пожарного катера. Отличился при тушении большого пожара на Бакинских нефтяных промыслах, за что награждён медалью «За отвагу на пожаре».

В КГБ СССР

С 1975 года - в органах контрразведки Комитета государственной безопасности СССР на Военно-морском флоте. В 1976 году окончил Высшую школу КГБ СССР в Новосибирске в звании капитан-лейтенант, направлен в особый отдел КГБ в Каспийском военно-морском училище имени С. М. Кирова, где вёл оперативную работу на факультете иностранных студентов. В 1979 году стал начальником особого отдела КГБ в этом училище.

В 1985 - 1992 годах - начальник Особого отдела КГБ Каспийской военной флотилии. Отличился в деятельности по обеспечению безопасности флотилии в условиях обострения межнациональных отношений в Закавказье и межэтнических столкновений, многочисленных вооружённых попыток захвата вооружения и военного имущества флотилии. Один из ведущих участников операции по выводу Каспийской флотилии и Каспийского военно-морского училища из Баку в Астрахань.

В органах государственной безопасности России

С 1993 года - начальник Особого отдела ФСК России Новороссийской военно-морской базы, тогда же присвоено звание капитан 1-го ранга. С 1994 года - начальник управления Федеральной службы контрразведки Российской Федерации по Тихоокеанскому флоту. В этой должности один из инициаторов привлечения к уголовной ответственности за шпионаж журналиста Г. Пасько .

С 1998 года - в центральном аппарате ФСБ РФ, первый заместитель начальника Управления военной контрразведки ФСБ РФ, руководил органами контрразведки в Военно-морском флоте. В 1999 году - первый заместитель начальника 2-го Департамента ФСБ (защита конституционного строя и борьба с терроризмом), в ноябре того же года стал руководителем этого Департамента - заместителем директора ФСБ. В его подчинении состоял Центр специального назначения ФСБ РФ, в который входили группы «Альфа» и «Вымпел». При непосредственном участии Угрюмова были разработаны и проведены специальные мероприятия в рамках контртеррористической операции в Северо-Кавказском регионе, в результате которых были обезврежены многие руководители и активные члены бандформирований. С его именем связывают, например, бескровное взятие Гудермеса в декабре 1999 года, захват Салмана Радуева в марте 2000 года, освобождение заложников в поселке Лазаревское под Сочи в ноябре 2000 года.

21 января 2001 года вице-адмирал Угрюмов одновременно с ранее занимаемой должностью утвержден руководителем Регионального оперативного штаба на Северном Кавказе. Согласно ряду публикаций в средствах массовой информации 30 мая 2001 года ему было присвоено воинское звание адмирал.

На следующий день 31 мая, адмирал Угрюмов скончался от сердечного приступа в своем рабочем кабинете на территории штаба российской военной группировки в поселка Ханкала Чеченской республики. По сообщениям СМИ, при вскрытии были обнаружены следы 7 микроинфарктов. Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище.

Награды

• Герой Российской Федерации (звание присвоено Указом Президента Российской Федерации от 20 декабря 2000 года за мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга)
• Орден «Знак Почёта»
• Орден «За военные заслуги»,
• Медали, в том числе «За отвагу на пожаре»,
• Нагрудный знак «Почётный сотрудник контрразведки» (1997 г.),
• Нагрудный знак «За службу в контрразведке» III и II степени.

Память

• Приказом Главнокомандующего ВМФ России боевому кораблю Каспийской флотилии - базовому тральщику БТ-244 присвоено название «Герман Угрюмов».
• В городе Астрахани его имя носят улица и сквер,
• В Астрахани 14 сентября 2006 года открыт памятник.
• В Новороссийске установлен памятник-барельеф.
• Улицы во

Было бы неправильно не вспомнить то, как Путин попал в президенты, и как для этого организовал взрывы домов в Москве, и как попался на организации взрыва в Рязани.

Отдадим должное – главным специалистом, расследовавшим это дело, является Юрий Фельштинский, историк, нанятый Березовским и, как мне что-то подсказывает, агент и британских, и американских спецслужб. Его книги «ФСБ взрывает Россию» и «Корпорация: Россия и КГБ во времена президента Путина» являются, по сути, первоисточником для всех аналогичных исследований. По идее он до сих пор как бы расследует это дело, у него, соответственно, есть блог в ЖЖ. И недавно читатель прислал мне ссылку на свежую дискуссию .

Что мне показалось интересным.

На Фельштинского выходит, казалось бы, очень важный свидетель – женщина 49 лет, правда, занимавшая в принципе очень скромное место в жизни - переводчика и учительницы французского языка детей олигархов. Но сошлись несколько обстоятельств – эта женщина лично знала непосредственных исполнителей терактов в Москве и неудавшегося теракта в Рязани, опознала их по фотороботу, запомнила, что они сразу после теракта очень разбогатели, кроме этого, кое-что узнала и по своей работе у олигархов. Тайно собирала сведения, а в 2009 году начала выкладывать их в Интернете. Без заметного эффекта! Никто не бросается на эту сенсацию. Потом заболела раком, выехала в Израиль, там лечится и, отчаявшись, начинает настойчиво предлагать эти сведения Фельштинскому, для которого, казалось бы, они были очень ценной информацией о взрывах Путиным домов в Москве. К примеру.

«И таки да, с Гольдфарбом (человеком Березовского – Ю.М.) сильно озадачивает именно discrepancies (разница) между активно декларируемым им самим рвением в расследовании терактов 1999 года и продемонстрированным им лично, конкретно в переписке со мной, выраженным нежеланием связывать рязанский эпизод 22.09.1999 со взрывами в Москве 9 и 13 сентября. А связь «Рязань-Москва 1999 года» самая что ни на есть семейная - на фотороботе террористов, сделанном в ночь с 22 на 23 сентября 1999 года - дама, похожая на Марию Строганову-Матвееву, а на фотороботе террориста, взорвавшего дома в Москве - человек, который очень похож на знакомого мне лично ее мужа Володю, а следователь ФСБ Трепашкин и его коллеги опознали на том же фотороботе Владимира Романовича, сотрудника ФСБ. Проживает в Италии в собственном палаццо, предположительно Монтеспертоли, Тоскана. Пошлите туда частных детективов или Интерпол, предъявите миру живого Владимира Романовича, якобы погибшего на Кипре в 2000 году (а «НГ» писала, что он погиб аж в 1998, чтобы отмазать его от 1999). И ДЕЛО О ВЗРЫВАХ ДОМОВ 1999 ГОДА БУДЕТ РАСКРЫТО.

…Террористы на 09.1999 не состояли в штате ФСБ. Романович был в резерве, жена его - журналистка и редактор на Рен-ТВ (была в 2008, не думаю, что что-то изменилось). Семенюк и Мамедалиев, возможно, действительно «числятся на негласном штате». … Владимир Романович якобы погиб на Кипре в 2000. Но я лично с ним общалась несколько раз - в 2002, в 2005 и позднее. …А мне лично известно, что после тех терактов все известные мне их исполнители получили миллионные гонорары - не по одному миллиону, судя по приобретаемой ими недвижимости и образу жизни, который они ведут за рубежом.

…Ну, где Ротшильды (Оливер Ротшильд в одной структуре с Загайновым, ФСО-шником и бодигардом Путина в прошлом, Джейкоб (Яков) Ротшильд все 1990-е имел плотные контакты и дела с БАБом, Ходором, Гусинским. Натаниэль Ротшильд подал на Дейли Мейл в суд за то, что написали про его связи с Дерипаской. …Владимир Николаевич Загайнов, 1965, бывший ФСО-шник, до сих пор связан с Путиным. Сейчас резидент Исси-сюр-Сен, занимается финансовыми оффшорными операциями. …Генерал ФСБ Угрюмов, умерший в 2000 говорил: «Нам пришлось взорвать дома, чтобы посадить его в Кремль, сколько же потребуется крови, чтобы его оттуда убрать?»

… Тут со мной общается месье Шоефф, из Шаевичей, родственник сбежавшего сюда из Франции мафиозо Шмуэля Флатто-Шарона. Месье Шоефф, Лионель-Виктор, он же Арье-Егуда, говорит, что знаком с Путиным, и что он просто чудный малый и умница. А еще он сказал, что Путин в Кремле, война в Чечне, взрывы домов в 1999 были нужны для «мирового равновесия», и что лучше иногда пожертвовать сотнями жизней, чтобы спасти миллионы. Ротшильды, кажется, ох…ели и возомнили себя богами».

Вот, примерно, в каких фактах пыталась эта Вероника заинтересовать мощного исследователя Фельштинского. И что – он набросился на эти факты и немедленно связался с ней, чтобы дополнить свои исследования столь феноменальными фактами? Отнюдь! Он, буквально, отбивался в своем ЖЖ от свидетеля: «Я всего лишь историк, пишущий книги. Я был бы очень Вам признателен, если бы мы на этом закрыли столь внезапно начатую дискуссию». Почему? А Фельштинский и не скрывает – все участники этого преступления - практически все до одного - евреи, да еще и какие! И Фельштинский нагло обвиняет еврейку в антисемитизме! На что, разумеется, та ответила возмущением: «Где Вы видите у меня «антисемитизм» да еще «бытовой»? Я, конечно, не прошла школу американской «политкорректнутости», но что это - уже нельзя даже упоминать, что Ротшильды и Березовский - евреи? Или что террористы, выполнявшие заказ Путина ли, Березовского ли, Ротшильда ли - тоже евреи? Не понимаю этой паранойи. И Вы, и я - вообще-то тоже евреи». Но Фельштинский-то понимает «эту паранойю», и разговор со свидетелем прекратил.

Так, что вряд ли мы у этого историка увидим продолжение истории о взрыве Путиным домов в Москве.

Герой России Герман Угрюмов ушёл из жизни на боевом посту в Ханкале в 2001 г. Он был единственным адмиралом в высших эшелонах госбезопасности.

За широту души сослуживцы дали ему позывной «Океан», который сочетался с внушительным обликом адмирала - высоким ростом, плотной фигурой. А вот своей фамилии Угрюмов не соответствовал - был душой компании: пел под гитару, читал наизусть стихи.

Военную карьеру начал на Каспийской флотилии. И снова вернулся в Баку после окончания Высшей школы КГБ. Здесь родятся двое сыновей Германа Алексеевича. И здесь же он чуть не потеряет свою семью, когда на улицах азербайджанских городов начнут резать и заживо сжигать русских и армян. Первыми погромами «прославится» город Сумгаит, а затем уже в Баку появятся плакаты: «Русские, не уезжайте! Нам нужны рабы и проститутки!», «Война Армении!». Русские, которым в Баку удавалось до-браться до аэропорта, не могли вылететь в Москву - гражданские самолёты загружались ящиками с гвоздиками. Сезон цветочной торговли никто не отменял.

Тогда Угрюмов спас сотни семей, организовав эвакуацию военными бортами и морским путём. А ведь за несколько лет до трагических событий он отправлял донесения в Москву, что в Азербайджане зреют националистические настроения, работают турецкая и иранская разведки. Но из центра ответили: в Азербайджане сами разберутся.

Криминал всё понял

После развала в 1991 г. СССР Угрюмова откомандировали сначала в Новороссийск, а затем во Владивосток, где ему пришлось общаться с местным криминалитетом. Бандитские группы нападали на офицеров средь бела дня. Цель - боевое оружие. «Отец встретился один на один с представителями криминалитета. И нападения прекратились. Всё похищенное оружие вернули. Он обладал редким даром убеждения. И ещё не мог допустить, чтобы при нём обижали женщин, детей и стариков. Однажды на рынке Владивостока он увидел, как рэкетир опрокинул у старушки ящик с зеленью - она не заплатила ему мзду. Он заставил вымогателя поднять зелень и сказал, что каждый день будет проверять, как тот охраняет бабушку, - рассказывает сын адмирала Александр . - На серьёзные встречи отец ездил без охраны и оружия. Но с гранатой. В Баку, когда он вывозил женщин и детей и ему пришлось встречаться с вооружёнными боевиками из Народного фронта Азербайджана, он взял с собой гранату впервые».

С гранатой Угрюмов не расставался и в Чечне. В конце 90-х из Владивостока Германа Алексеевича перевели в Москву в центральный аппарат руководства ФСБ. После вторжения чеченских бандформирований в Дагестан и начала второй чеченской кампании Угрюмова назначили руководителем Регионального оперативного штаба на Северном Кавказе. Под его началом были «Альфа» и «Вым-пел». Он разрабатывал операции, благодаря которым один за другим были ликвидированы знаковые командиры боевиков. А одного из них - Салмана Радуева - удалось взять живым. Угрюмов лично доставил Радуева в Москву.

Боевики обещали за голову адмирала награду в 16 млн долл. «В эфире не раз перехватывали разговоры, в которых террористы возмущались, что вновь не удалось взорвать Германа Алексеевича, хотя он был у них под носом», - рассказал «АиФ» полковник запаса ФСБ Александр Ладанюк , более 10 лет проработавший помощником Германа Угрюмова. «Отца спасала редчайшая профессиональная интуиция, - рассказывает Александр Угрюмов. - Уже отправившись в дорогу, он часто менял маршрут. Иногда потом посылал проверить прежний. И всегда оказывалось, что либо там фугас, либо засада. Когда он в Ханкале провожал на очередную операцию сотрудников «Альфы» или «Вымпела», то обязательно осенял их крестным знамением. И не находил себе места, пока они не вернутся».

«Океану» плохо

Сослуживцы, вспоминая Германа Алексеевича, в один голос твердят, что он был разведчиком от Бога. В сложнейшей ситуации принимал единственно верное решение. То, как он мог развернуть казалось бы безнадёжную ситуацию, вызывало восхищение. «Кто борется - может проиграть, кто не борется - уже проиграл», - говорил Угрюмов.

Операциями адмирал никогда не руководил из московского кабинета. Всегда выезжал на место. Так было, когда на Северном флоте вахтенный матрос, расстреляв сослуживцев, забаррикадировался в торпедном отсеке атомной подводной лодки. Грозился взорвать атомоход, что привело бы к чудовищной катастрофе. Когда не подействовали уговоры матери, срочно доставленной из Санкт-Петербурга, Угрюмов придумал комбинацию, которую до сих пор держат в секрете. Результат: невменяемый матрос был ликвидирован, несмотря на то что находился в загерметизированном торпедном отсеке.

Ликвидация преступника была для Германа Алексеевича крайней мерой. Надо пытаться работать с любым террористом - таким было его кредо. На первое место адмирал ставил жизни мирного населения и солдат. Благодаря его договорённостям с чеченскими старейшинами был бескровно взят оплот боевиков - город Гудермес. Угрюмов встречался с Ахматом Кадыровым , который после этого перешёл на сторону федеральных войск. Об отношении адмирала к чеченскому народу говорит один лишь факт. «За месяц до смерти отец побывал дома. На семейном совете спросил, не будем ли мы против удочерения чеченской девочки, шестилетней сироты, которую он встретил в Ханкале. Конечно, мы согласились. Потом пытались найти эту девочку. Не получилось».

Герман Алексеевич ушёл из жизни в своём «кабинете» (полевом вагончике) в Ханкале 31 мая 2001 г. «Океану» плохо», - передали по рации. Первую помощь мгновенно оказал врач из «Альфы». Он дважды в течение 40 минут «заводил» сердце адмирала, но оно отказывалось работать. После вскрытия врачи обнаружили, что у адмирала в его 52 года на сердце 7 рубцов от микроинфарктов, перенесённых на ногах. Во время прощания с Германом Угрюмовым президент Владимир Путин спросил его вдову Татьяну , чем можно помочь семье. «Нам бы прописку оформить», - сказала она. Адмирал не заработал ни дач, ни квартир. При этом своим подчинённым даже в самые кризисные годы умудрялся выбивать жильё. Не зря же за глаза они звали его «Батей». Прописку семье обеспечили. А сам адмирал, несмотря на профессиональную закрытость, получил прописку в истории Российского государства - его именем названы улицы в Астрахани, Новороссийске, Грозном и Владивостоке. А в море, которое он так любил, выходит сторожевой катер «Герман Угрюмов».

Владимир Путин и Николай Патрушев на похоронах Г. А. Угрюмова. Фото:

Принадлежность

СССР СССР , Россия Россия

Род войск Годы службы Звание Сражения/войны Награды и премии

Ге́рман Алексе́евич Угрю́мов (10 октября 1948 года , Астрахань - 31 мая 2001 года , Ханкала , Чеченская республика) - деятель органов государственной безопасности России, адмирал (2001), Герой Российской Федерации .

Молодые годы и служба на флоте

Родился в семье рабочего, участника Великой Отечественной войны . Русский. Рос и учился на станции Бишкиль Чебаркульского района Челябинской области . После окончания средней школы вновь уехал в Астрахань, где поступил в судоремонтное ПТУ.

В КГБ СССР

Награды

• Герой Российской Федерации (звание присвоено Указом Президента Российской Федерации от 20 декабря 2000 года за мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга )
• Медали, в том числе «За отвагу на пожаре» ,
• Нагрудный знак «Почётный сотрудник контрразведки» (1997 г.),
• Нагрудный знак «За службу в контрразведке» III и II степени.

Память

Напишите отзыв о статье "Угрюмов, Герман Алексеевич"

Примечания

Источники

. Сайт «Герои Страны ».

• Роман опубликован в № 3 и 4 журнала «Наш Современник » за 2004 год.

Отрывок, характеризующий Угрюмов, Герман Алексеевич

– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.

Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.

Вчера похоронили адмирала Угрюмова
Вчера на Троекуровском кладбище похоронили заместителя директора ФСБ, руководителя департамента по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ России Германа Угрюмова, за день до смерти получившего звание адмирала.

Герман Угрюмов родился в 1948 году в Астрахани. С 1972 года после окончания Высшего военно-морского училища служил на кораблях Каспийской военной флотилии, где получил свою первую награду — медаль "За отвагу на пожаре". В 1975 году перешел на работу в органы госбезопасности. К 1999 году прошел путь от простого оперуполномоченного до заместителя директора ФСБ — руководителя департамента по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом. В декабре 2000 года за руководство операциями по задержанию Салмана Радуева и обезвреживанию террористов в поселке Лазаревское чекист Угрюмов был удостоен звания "Герой России". Еще через месяц возглавил региональный оперативный штаб по проведению контртеррористической операции на Северном Кавказе. Скончался 31 мая от сердечного приступа в своем кабинете в Ханкале.

Прощаться с адмиралом Угрюмовым начали в здании ФСБ на Лубянке. На улице и в помещении было много людей в черных и темно-серых костюмах с красными гвоздиками в руках. В зал, где стоял гроб, люди не заходили, ждали президента Путина и министров. "А вас, девушка, пустить не могу,— сказал мне молодой человек в штатском.— Пресс-служба президента распорядилась, чтобы журналистов не было". Спорить было бесполезно, никто и не спорил. Журналистам разрешили постоять в фойе, только подальше от входа, чтобы никому не удалось случайно увидеть президента и сделать фотографию. Какой-то генерал сначала распорядился вообще вывести журналистов из здания на улицу, но так как на улице тоже можно было увидеть президента, генерал позволил остаться: "Только идите вон в тот угол".
Владимир Путин со скорбно-приветливым выражением на лице показался в сопровождении директора ФСБ Николая Патрушева и сразу прошел в зал. Через десять минут президент вышел и принялся обсуждать что-то прямо в фойе вместе с Патрушевым, министром обороны Сергеем Ивановым, секретарем Совета безопасности Владимиром Рушайло и председателем Счетной палаты Сергеем Степашиным. Пока президент общался с чиновниками, все остальные, кто был в фойе, стояли навытяжку. Спины сотрудников ФСБ, сдерживающие журналистов, ослабели, только когда президент скрылся за дверью.
Церемония прощания с адмиралом Угрюмовым закончилась через три часа, после чего состоялись отпевание в Елоховской церкви и траурный митинг на Троекуровском кладбище. На кладбище в этот день было много людей в черной форме с отличительными знаками ФСБ. Они ходили по дорожкам, стояли в кустах и за деревьями, двое снайперов обозревали окрестности с крыши ритуального центра. "Вы тут не ходите,— сказал нам парень в черной форме.— Для журналистов отдельное место есть. А то приедут сейчас министры, потом лови вас".
Первым приехал Николай Кошман, возглавлявший Чеченскую республику во время боевых действий. Потом Николай Патрушев и командующий объединенной группировкой войск на Северном Кавказе генерал Валерий Баранов. Приехали друзья и сослуживцы Германа Угрюмова. Все они были в мундирах или строгих костюмах. В ритуальном зале уже не оставалось места, а люди все шли. Первые слова на траурном митинге были о том, что адмирал Угрюмов умер "как настоящий солдат — на войне, борясь с террористами и защищая целостность нашей страны". Николай Патрушев рассказал, почему генерал Угрюмов стал адмиралом: "Он родился в Астрахани, всю жизнь любил море и был связан с морем. Служил в Новороссийске и на Тихом океане, и даже когда стал сотрудником ФСБ, все равно был связан с морем". Генерал Патрушев назвал Германа Угрюмова талантливым военачальником, а операции, которые он осуществлял, блестящими. В их числе было задержание террориста Салмана Радуева. Заслугой Германа Угрюмова назвали также "бескровное освобождение городов и сел республики" и освобождение заложников. "Я думаю, у президента не было никаких сомнений, когда он подписывал указ о присвоении Герману Угрюмову звания Героя России",— сказал директор ФСБ. А потом господин Патрушев хотел сказать что-то о стихах, которые писал генерал Угрюмов, но голос его задрожал и чекист не закончил предложения. После выступали генералы и капитаны первого ранга, которые близко знали покойного. Они вспоминали его "добрый и светлый характер", любовь к искусству и природе. "Ты любил цветы, но никогда не думал, что в твоей жизни будет столько цветов",— сказал парадоксальную фразу один из сослуживцев генерала. "Ты, Герман Алексеевич, любил вспоминать о деревянных кораблях, на которых когда-то плавали железные люди,— сказал другой.— Но ты сам был из когорты таких железных людей".
Все, кто говорил у гроба, заверяли, что продолжат дело Угрюмова, "чтобы на чеченской земле был мир", и что "чеченские международные террористы, которые добили сердце этого большого человека, ответят за это". А потом маленькая женщина в черном сказала, что хоть Угрюмов и не погиб под пулями, но его предало и убило время. Эта фраза несколько нарушила патетику всего сказанного, и митинг объявили закрытым. Гроб закрыли прямо в зале и уже не открывали. Пока заколачивали гвозди, в огромном помещении стояло гнетущее молчание. "Смотри, никто не плачет",— сказал кто-то позади. "Просто все, кто здесь находится, уже давно привыкли",— прозвучало в ответ. Только мать покойного громко заплакала, когда в дерево вошел последний гвоздь.
У могилы Угрюмова людей не стало меньше. С трудом протиснулся к гробу директор ФСБ Патрушев, здесь же стояли видные чеченские деятели — Бислан Гантамиров, бывший мэр Грозного Супьян Махчаев и главы чеченских администраций, приехавшие из Чечни попрощаться с Угрюмовым. Первую горсть земли высыпали из белого пакетика. "Чеченская",— пробежало среди провожающих. Когда под орудийные залпы гроб опустили в землю, пошел дождь. "Потеря этого человека аукнется для всей страны,— сказал мне Бислан Гантамиров.— И особенно для Чечни". "Чечня потеряла уже многих,— сказал Супьян Махчаев, знакомый с генералом Угрюмовым с первых дней боев за Грозный.— И это тяжелые потери. Угрюмов знал республику лучше многих чеченцев и делал для нее все возможное".
ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА